Максим Кронгауз

Русский язык на грани нервного срыва. М., 2007.

С. 70-72, 123-133.

 

КТО В ДОМЕ ХОЗЯИН

 

Судьба слов далеко не так безоблачна, как кажется на первый взгляд. Среди множества новых слов, появляющихся в последнее время в русских текстах, лишь некоторым удается закрепиться в языке надолго или даже остаться в нем. Другие же напоминают незваных гостей, которые, потоптавшись в передней, вскоре незаметно покидают отвергнувший их дом.

Причины тому, что слово не прижилось, бывают очень разные. Например, проиграло в конкурентной борьбе более удачливому сопернику с таким же значением. Или просто понятие, обозначаемое данным словом, оказывается несущественным, и экономный язык предпочитает передавать его описательно. Наличие слова само по себе очень сильное свидетельство важности действия, всего того, что им названо, для говорящих на этом языке.

Приведу несколько примеров таких недолгих пребываний в русском языке. Еще лет десять-пятнадцать назад было заимствовано слово консенсус. Популярность его объясняется тем, что его полюбил Михаил Сергеевич Горбачев, старавшийся всегда и во всем достигать консенсуса. Речь первого лица государства в СССР и в России всегда была предметом подражания. Особенности речи генсеков, в том числе и их ошибки, воспроизводились сначала их ближайшим кругом, а затем распространялись и дальше. Так, вслед за Хрущевым партийные деятели стали смягчать согласный звук «?» в суффиксе «изм»: марксизьм, коммунизьм. После ухода Горбачева с политической сцены быстро прошла мода и на консенсус, тем более что достигать с тем же успехом можно и согласия. Слово консенсус сейчас используется разве что пародистами, то есть фактически в языке не существует.

Не менее интересная история произошла с рядом слов, связанных с интернетом. В этой области действительно появилось много новых слов, без которых сегодня трудно обойтись, например сам интернет, а также сайт, виртуальный, портал, веб-мастер, веб-дизайнер и т. д.

Некоторое время назад интернет-сообщество активно изобретало новые слова не для особых интернетных явлений, а для чего-то вполне привычного, но помещенного в сеть. В этом была явно видна попытка сообщества отгородиться от обыденной жизни, переназвать по возможности все, потому что нечто в интернете — это совсем не то, что нечто в старой реальности. Отсюда такие игровые монстры, как уже более или менее привычная сетература (вместо сетевая литература) или более редкое — сетикет (вместо сетевой этикет). Уже тогда можно было предположить, что они не приживутся в языке, если только интернетное сообщество не отделится окончательно от реального мира. Потому что сетература уж слишком плавно перетекает в литературу, чтобы обыденный язык позволил себе иметь целых два слова для на самом деле одного понятия. А отдельного сетикета, как я писал как-то раньше, тоже не существует. Если же надо подчеркнуть идею «сети», то можно использовать и словосочетание. В конце концов так и случилось. Наиболее талантливые писатели из интернета перекочевали на бумагу и из сетераторов сделались обычными литераторами, а соответствующие слова потеряли актуальность.

Но самым-то увлекательным был поиск слова для самоназвания. Разнообразие вариантов здесь необычайно велико (среди них, так сказать, и народные, и авторские): сетяне, сетевые, сетенавты, сетевики, сетеголовые, новые нетские (от английского net — сеть). Большая часть из них образована с помощью игрового приема и основана на довольно прозрачной и опять же игровой аналогии. Аналогия в языке вообще играет чрезвычайно важную роль. Сетяне устроены так же, как земляне или марсиане. Метафора понятна: интернет сравнивается с отдельной (от Земли) планетой, его пользователи — с ее обитателями. Звучит только чересчур пафосно. Примерно так же, как и сетенавты. Здесь, правда, метафора не планеты, но вселенной, а слово по аналогии с космонавтами и астронавтами называет мужественных путешественников в неведомое. Сетевики, наоборот, слишком жаргонно и подчеркнуто приземленно, да и закреплено, кажется, за конкретной специальностью. В новых нетских опять же слишком очевидна игра (новые русские), да и русско-английская гибридность помешала слову прижиться. Слово сетеголовые по своему устройству, пожалуй, самое сложное и отсылает к фантастической литературе: аналог — яйцеголовые. Наиболее нейтрально использование прилагательного сетевой в качестве существительного, но оно встречается достаточно редко.

Сегодня можно констатировать, что все эти слова уже забыты и вышли из употребления. Интернет-сообщество растворяется в человечестве или, точнее, наоборот, человечество (в том числе, говорящее по-русски) плавно вливается в интернет, и никакого особого интернетного общества не будет, а все будут существовать то в простой реальности, то в виртуальной. А в этом случае специального слова, не нужно. Так думал я еще несколько лет назад, однако не мог предположить неожиданного поворота, который произошел в сетевом жаргоне совсем недавно. Сетеголовым не удалось отделить себя от остального человечества, и тогда с помощью специальных слов они отделили это «несетевое» человечество и «несетевую» жизнь от себя, то есть сделали именно всемирную паутину исходной, а реальный мир вторичным. Собственно, его так и называют реалом: «Давай встретимся в реале!» Появились также глаголы, обозначающие переход именно из настоящего, то есть сетевого, в ненастоящий, то есть реальный мир. Не пора ли нам развиртуализоваться, — говорит обитатель сети другому (варианты — развиртуализироватъся, девиртуализ(ир)оватъся). Что означает — познакомиться в том другом мире — мире № 2. Впрочем, есть пара слов, сохраняющих определенное равенство между этими мирами, — оффлайн и онлайн.

Так что еще не до конца ясно, кто в доме хозяин.

 

ЕТИКЕТ

 

Как правильно начинать электронное письмо, с обращения или с приветствия? Увы, не знаю. И если кто скажет, что знает, не верьте ему. Этикет электронного письма еще окончательно не сложился, и человек, который дает рекомендации по этому поводу, просто придумывает его.

Новые технологии разрушили один из самых важных и незыблемых коммуникативных постулатов, состоящий в том, что речь бывает устная и письменная (в быту скорее называемая текстом), каждая со своими яркими особенностями. Ну, действительно, находясь в аське (ICQ), в ЖЖ, посылая е-мейл/и-мейл (сам я склоняюсь к первому варианту, хотя, как это ни смешно, логичнее было бы писать э-мейл), мы, безусловно, пишем, но вот то, что мы пишем, больше похоже на устную речь. Хотя бы с точки зрения синтаксиса, если читатель еще помнит это слово.

Более того, в интернет-речи есть много всякого нехарактерного для письма, например смайлики. Смайлики ведь соответствуют мимике, а отчасти жестам и интонации, то есть именно компонентам устной речи. Я уж не говорю о том, что сами жанры и стили, встречаемые в интернете, гораздо более естественны для устного общения — дружеский обмен мнениями, перепалка или перебранка, рассказывание анекдотов и их комментирование и т. д.

Когда-то в интернете предпринимались попытки отгородиться с помощью языка от остального мира. Тогда и начали появляться различные самоназвания типа сетяне или сете-навты, а для собственного этикета придумали смешное слово сетикет (или нетикет, заимствованный из английского). Однако это слово так и не привилось. Во-первых, сетевой этикет уж не настолько отличается от обычного, то есть не становится самостоятельной системой, просто кое-где возникают отдельные дополнительные правила. Во-вторых, сам интернет очень разнообразен, и, конечно, никакого единого этикета в нем не существует, причем разных дополнительных правил в уголках сети довольно много, и актуальны они для отдельных сообществ. Слишком уж по-разному общаются фанаты «Спартака», поклонники Мадонны, представители бизнеса и, скажем, ученые. В принципе не исключено, что один и тот же человек заглядывает на все эти сайты или форумы, но ведет себя каждый раз соответственно. Где-то принято ругаться матом, где-то мат «банят», а где-то как бы не замечают.

Но вернемся к электронному письму. Когда я говорил об отсутствии «электронного» этикета (который я, собственно, несколько неуклюже и попытался назвать «етикетом», чем, наверное, порадовал носителей украинского языка), я сильно кривил душой. На самом деле он, конечно же, существует, но представляет собой довольно причудливую смесь из компонентов устного и письменного (в основном, эпистолярного) этикета.

В начале е-мейла возможно как особое письменное обращение, так и приветствие. Можно начать такое письмо словами: «Уважаемый господин Тунгусов» или «Дорогая Марина». Интересно, что прежде в русском языке, как, например, и в немецком, слово дорогой использовалось для более интимного обращения (следующая ступень, по-видимому, милый и далее любимый). Однако под влиянием английского dear, которое наиболее нейтрально, но переводится на русский именно как «дорогой», последнее стало вытеснять уважаемый. Так сегодня порой в письме обращаются и к малознакомым людям.

С другой стороны, электронное письмо можно начать и с приветствия, обычно без слов типа уважаемый или дорогой (подчеркну, практически обязательных в эпистолярном жанре): «Здравствуйте, господин Тунгусов» или «Привет, Марина». Такое начало характерно как раз для устного общения. Именно в электронных письмах появилось смешное и совершенно неправильное приветствие Доброго времени суток. Лучше уж было бы —Доброе время суток; впрочем, я уже об этом писал. В этом приветствии в игровом ключе проявляется настоящая интернет-вежливость. Пишущий мог использовать для приветствия обозначение «своего времени», то есть времени написания письма, однако из уважения к читающему или даже многим читающим предпочел туманную неизвестность — «время суток». Итак, электронный этикет допускает и письменные, и устные формы, но не смешивает их, как когда-то поступал товарищ Сухов из «Белого солнца пустыни»: (Добрый день, веселая минутка, любезная Катерина Матвеевна». Его замечательные, как теперь бы сказали, аудиопись-ма были смешны во многом именно из-за стиля.

Самое же интересное в электронной переписке происходит, когда она состоит из целого ряда посланий. Я уж не буду говорить о приемах сохранения в рамках одного письма прошлых текстов (или их фрагментов), хотя и это сближает е-мейлы не с обычными письмами, а с записками на одном листе бумаги, которыми обмениваются школьники на уроке или студенты на лекции. В ходе переписки, особенно если она проходит интенсивно, постепенно теряются вежливые слова. Сначала опускаются эпитеты дорогой и уважаемый: «Марина, я согласна с тем, что ты пишешь, но...»,— а потом и сами обращения: «Ни в коем случае!» Очередные письма рассматриваются не самостоятельно, а в контексте всей переписки, благо контекст действительно перед глазами. И это уже жанр беседы, или, если пытаться искать аналоги в письменной речи, Жанр записки, но не городской, посланной с нарочным, а именно школьных записок, которыми перебрасываются в течение урока многократно.

Электронное письмо— жанр довольно разнообразный и очень демократичный. Его этикет формируется спонтанно на основе уже существующих вариантов, и нет никакой необходимости навязывать ему ту или иную норму. Очевидно, впрочем, что его развитие продолжается, и в дальнейшем будут возникать новые, в том числе игровые, элементы.

 

ОСНОВНОЙ ИНСТИНКТ

 

Русский язык в интернете это, конечно же, черт знает что такое. Но при том это все равно русский язык.

Начнем с самого простого— с яростной порчи орфографии. Возникла она не в интернете, но именно в интернете была поставлена на поток. И наиболее ярко проявилась в так называемом языке падонков и истории со словом превед. Порча орфографии оказалась настолько привлекательной идеей, что сразу овладела интернет-умами и стала модной и почти обязательной. Прежде чем как-то оценивать этот процесс, хорошо бы понять, зачем нам вообще нужна орфография¹.

Хорошо известно, что именно орфография помогает легче воспринимать написанное, то есть попросту — быстрее читать. Это происходит потому, что мы привыкли к определенному графическому облику слов и опознаем их даже не целиком, а по нескольким ключевым буквам, прежде всего — по первой и последней. Неправильное написание незначительно задерживает наш взгляд на слове, тормозя процесс чтения в целом. Если таких задержек оказывается много (то есть мы имеем дело с неграмотным текстом), чтение тормозится не чуть-чуть, а сильно.

На самом деле орфография помогает и быстрее писать, поскольку грамотный человек делает это автоматически. И вот здесь прозвучало ключевое слово: грамотный. Дело в том, — и сейчас я раскрываю большой секрет, — что орфография облегчает жизнь далеко не всем, а только грамотным людям. Именно поэтому при любых реформах орфографии и графики страдают прежде всего они — те, для кого письмо и чтение стали, по существу, основным инстинктом. И именно образованные люди сильнее всего сопротивляются таким реформам. Остальные же без орфографии даже немного выигрывают: не надо думать, как писать, да и чтению это не мешает, поскольку привычки к определенному графическому облику слов у них не сформировано. Главное же, что при отсутствии орфографии незнание орфографических правил им абсолютно не вредит, так что их социальный статус сильно повышается.

Вторая причина привлекательности неправильной орфографии заключается в том, что она придает слову дополнительную выразительность. Один мой знакомый объявил, что будет писать жи и ши только с буквой ы — в частности, потому, что «жызнь более энергична и жызненна, чем жизнь». И по-своему был прав. Так он и писал: жывот, ошибка, машина. Однако, будучи грамотным человеком, периодически забывался и срывался на нормативное держишь и пишите (сознательно следить за окончаниями значительно труднее, и здесь срабатывал автоматизм).

Итак, всевозможные выражения языка падонков — аццкий сотона, аффтар жжот и пеши исчо — безусловно, выразительны и потому так популярны. Кое-кто стал даже говорить о новой неправильной орфографии, то есть новой системе антиправил. На самом деле никакой особой системы нет. По существу, есть лишь одно основное правило: там, где можно написать слово иначе, чем оно пишется, и это не повлияет на его произнесение,— пиши иначе. Фактически это означает, что написание сотона является, как бы это сказать, — приемлемым, потому что везде, где ошибку сделать было можно, она сделана. При этом для слова еще возможны варианты: исчо, ищщо и т. п., один из которых, возможно, становится каноническим. Так, правильно писать аффтар с двумя ф, а не с одним, хотя оба варианта одинаково ошибочны.

 

Но здесь-то и кроется опасность. По-настоящему неправильно могут писать только очень грамотные люди, которые, во-первых, знают, как писать правильно, а во-вторых, понимают, какие ошибки не искажают произношение. Так, мне очень трудно поверить в то, что неграмотный человек мог бы написать «превед, кросавчег!» (лучше, впрочем, было бы кро-сафчег), потому что сделаны почти все возможные ошибки, причем каждый раз выбирается более неестественная с точки зрения произношения буква.

Выразительность же всех этих написаний весьма условна. Они выразительны, пока мы осознаем их необычность и неправильность. По мере привыкания к ним и забывания «правильного прототипа» они станут совершенно обычными, нейтральными написаниями, но правила орфографии при этом мы потеряем безвозвратно.

Меня поразила позиция одного безусловно грамотного и вполне образованного человека по этому поводу, сформулированная на одном из форумов: дайте мне самовыражаться в интернете так, как я хочу, а вот моих детей в школе, господа лингвисты, извольте учить правильному языку и правильной орфографии. Этот человек, увы, не понимает одной простой вещи: то, что для него является игрой, для следующего поколения постепенно превращается в норму. Язык осваивается не в школе и не под чутким руководством каких-то там лингвистов. Вполне возможно, что его сын впервые увидит слово аф-фтар именно в интернете и именно в таком виде. И это окажется его первым и основным языковым опытом, который не перечеркнешь школьной зубрежкой.

Учитывая распространение интернета, игры и изыски взрослых с большой вероятностью станут основной языковой средой для сегодняшних детей.

После всего сказанного читатель вправе спросить меня, как же я оцениваю будущее нашей орфографии. На это у меня есть два ответа. В краткосрочной перспективе — очень плохо. Сегодняшние модные игры интеллектуалов выгодны неграмотным людям, а их, как известно, больше. В долгосрочной же перспективе грамотные образованные люди, безусловно, спасут нашу орфографию и победят. Вы спросите, как? — А как обычно: не известным науке способом.

 

КОЛЛЕКТИВНОЕ ОСТРОУМИЕ

 

Ну вот, мы и обсудили превед и аффтара. Но в предыдущей главе речь шла исключительно об искажении орфографии. Сегодняшний язык в интернете (частью которого является знаменитый «язык падонков») к одному только издевательству над орфографией не сводится. Если посмотреть на комментарии в Живом журнале, легко заметить, что в них используется некий набор речевых клише — большей частью со значением оценки.

Например, аффтар жжот или зачот выражают положительную оценку («хороший текст»), а выпей йаду, или убей сибя апстену, или убей сибя тапкам и пр. — негативную («плохой текст»). Ржунимагу или валялсо пацтулом означает «смешно», а многа букв неасилил — «скучно».

В принципе, эти клише можно творчески комбинировать {Убей сибя с расбегу апстену вымазанайу йадам), да и сам лексикон понемногу пополняется, но все равно существующие в интернете словари, в которые включается все, что только можно включить, показывают, что таких специфических для интернета слов и выражений где-то около сотни, то есть немного.

Можно было бы вообще не обращать на них внимания, ну, сленг и сленг, если бы не одно «но», а если подумать, то и целых два. Во-первых, необычайная популярность этого сленга, вызывающая очень сильное эмоциональное отношение к нему — буквально от щенячьего восторга до лютой ненависти. Во-вторых, сленг-то он сленг, но есть в нем некоторые особенности, отличающие его от обычных жаргонов.

Как и любой сленг, этот прежде всего проводит границу между своими и чужими. Свои — это те, кто относится к интернет-сообществу (совсем не обязательно к так называемым («падонкам») и употребляет все эти выражения или хотя бы часть из них. Чужие — это те, кто их не употребляет или использует неправильно: ну, например, пишет автор, выпей яду (то есть не искажает орфографию). Таким образом, это своего рода тест на принадлежность к сообществу, а также выражение лояльности («я— такой же, как вы»). Следует признать что мы имеем дело с открытым сообществом, в которое, в принципе, может вступить любой, кто захочет. Достаточно овладеть парой-тройкой клише и начать их активно использовать. Стоит заметить, что далеко не все деятели интернета употребляют эти выражения, и даже среди создателей жаргона ведутся дискуссии о правильных и неправильных словах. Скажем, на некоторых сайтах превед был подвергнут остракизму.

Специфика этого сленга заключается, во-первых, в его агрессивности. Можно говорить о его экспансии, распространении в первую очередь в разговорной речи, да и в письменной вне интернета тоже (например, в некоторых СМИ). То есть данное сообщество с гордостью заявляет о себе вне своей исконной территории, а значит, оценивает себя как элитарное. Что не может не раздражать оставшуюся часть населения.

Еще одно важное свойство интернет-сленга состоит в его игровой природе. Для разных жаргонов бывают характерны игровые модели, но здесь существуют исключительно они. Употребление этих выражений, по идее, всегда должно вызывать смех, это что-то вроде постоянного подмигивания. Более того, у многих выражений есть своя история, рассказывающая о том, как они возникли. Иногда такая история, впрочем, больше напоминает легенду и даже не слишком претендует на достоверность, но, в любом случае, это смешные и веселые истории . Так что то или иное выражение смешно не только

 

¹ Слово превед появилось также на рекламных щитах, а упомянутые клише на обложках школьных тетрадок, что вызвало ожесточенную дискуссию.

² Одна из самых ярких историй связана с появлением в этом жаргоне слова вентилятор со значением «фанат». Процитирую статью «жаргон падонков» в Википедии (стиль и орфография сохранены): «Данный жаргонизм — одна из наиболее удачных шуток о неправильных переводах, сделанных при использовании автоматических

 

само по себе, но и потому, что напоминает о своем бурном происхождении.

Собственно, это и дает интернет-словечкам возможность выполнять совершенно определенную функцию, структурируя и тем самым заполняя, вообще говоря, пустоту мысли. Ну, представьте себе, вы прочли некий текст, и он вам не понравился. Немного странно было бы прокомментировать его следующим образом— плохой текст. Это, с одной стороны, просто неинтересно (мало ли что вы там думаете), с другой стороны, явно недостаточно, нужно привести хотя бы какие-то аргументы. Примерно так же обстоит дело и с положительной оценкой, хотя там аргументация не обязательна (ну, понравилось и понравилось). Совершенно иначе выглядит комментарий типа аффтар выпей йаду или баян (вторично)   и т. п. Во-первых, это означает, что вы — свой, здешний, местный   и,   следовательно,   имеете   право   высказываться.   Во-вторых, это весело и потому не требует дополнительной аргументации. Надо быть занудой, чтобы требовать аргументов после остроумной реплики. Правда, это не ваше личное остроумие, а, так сказать, коллективное (своего рода анекдот № такой-то²), но это дела не меняет, поскольку вы — «свой» и имеете право прибегать к коллективному разуму. Наиболее ярким примером является комментарий без комментария-— широко распространившийся первый нах (а также второй нах и так далее). Этот матерный эвфемизм (замена матерного выражения) представляет собой вырожденный и потому показательный случай. Комментатору нечего сказать, но, тем не менее, он говорит и даже полагает, что это остроумно. Он отметился и заявил о себе. Это напоминает столь же ритуальные надписи типа здесь был Ося, соответственно, Ося был первым, вторым и так далее.

Подводя итог, я попытаюсь сделать прогноз (хотя прогнозам и не стоит верить). Мода на «язык падонков», превед и подобные клише связана с их новизной. По существу, каждое очередное употребление эту новизну, а следовательно — игру, остроумие и веселость стирает, а точнее говоря, превращает в банальность. Это судьба любого речевого клише. Мне кажется, что особых перспектив развития у этой лингвистической игры нет, уже сейчас набор выражений застыл, и новые появляются достаточно редко. С другой стороны, нет оснований считать, что все эти слова вот-вот исчезнут. Речевые клише могут существовать очень долго, хотя, как я уже и сказал, теряют большую часть своей энергии. Короче говоря, долгие лета медведу, преведу и иже с ними! И пусть они напоминают нам о лингвистических играх раннего периода развития интернета. А в качестве моды на смену им придет что-то иное, другие языковые игры, другие слова и словечки, так что лет через сорок какое-нибудь плакаль будет вызывать жуткую ностальгию.

 

¹ По поводу происхождения этого выражения существуют разные гипотезы.

² Здесь я отсылаю к серии анекдотов, рассказанных еще Юрием Никулиным. Для тех, кто не знает или не помнит, приведу два примера с сайта anekdot.ru.

Анекдот 1. Собирались члены общества любителей анекдотов. Рассказывают анекдоты. Так как все все анекдоты знают, то для удобства их пронумеровали и говорят только номера.

132                Русский язык на грани нервного срыва

— 25-ый!

— Ха-ха-ха.

— 36-ой!

— Ха-ха-ха.

— 83-ий!

— При женщинах попрошу не выражаться!

— 42-ой!

Все молчат, а один смеется. Его спрашивают:

— Ты чего?

— Впервые слышу.

Анекдот 2. Проверяющий приезжает в психушку. Главврач водит его по больнице. В одной палате они видят такую картину: один псих говорит: «7»,— и все смеются. Затем другой говорит: «3!»,— снова смех. Третий: «18! », — опять всем смешно. Проверяющий:

— Что это они? Главврач:

— Это они анекдоты рассказывают друг другу. Они пронумеровали все свои анекдоты, и теперь, чтобы рассказать анекдот, достаточно всего лишь назвать номер.

Проверяющий говорит:

— Сейчас я тоже попробую. (Психам) 5! (Тишина). 14! (Молчание). 11!

(Никто не смеется).

Тогда проверяющий спрашивает у главврача:

— Почему они не смеются?

—  Понимаете ли, анекдоты ведь еще нужно уметь рассказывать...

Разделенные одним языком                        133

программ-переводчиков. С переводом слова fan (фанат) как "вентилятор" связано два известных случая. Первый (13.12.2005)— обращение Мадонны в блоге, предположительно ведущимся ею к своим поклонникам по всему миру, сделанное на многих языках, где русский вариант включал в себя фразу "Я люблю вас, вентиляторы". Второй случай (06.05.2006)— приветствие болельщикам, оставленное канадским пользователем joecanadian на российском форуме мирового хоккейного чемпионата— "Здравствуйте к русским вентиляторам"».