Формирование образа в киберпространстве:

online-ожидания и offline-реальность в «текстовых» виртуальных сообществах

Давид Якобсон

 

Как создается образ собеседника в киберпространстве? Или, более точно, как, общаясь в «текстовой» компьютерной среде (computer-mediated communication - СМС) посредством сообщений, лишенных зрительных и слуховых подсказок, люди представляют себе того, с кем они общаются? И как эти online-ожидания, сформированные в Cети, соотносятся с offline-реальностью? Исследования, посвященные этим вопросам, в основном опирались на теории стереотипов. В данной статье мы, руководствуясь той же теорией, пытаемся пойти дальше и рассмотреть расхождения между online-образом и offline-реальностью. Материал построен на анализе интервью с теми лицами, которые, познакомившись со своими корреспондентами «через компьютер», впоследствии довели дело до личной встречи. Также привлекались данные по сопоставлению первичного online-образа с фотографиями, размещенными на web-страницах.

Для большинства случаев «текстового» общения в киберпространстве – как при асинхронном размещении сообщений, так и при синхронной «болтовне в чате» (переписке в системе реального времени) – характерно искаженное представление облика собеседника, иногда в очень сильной степени. Так, в статье, посвященной этому вопросу, приведена следующая фраза: «Просто потрясает, насколько люди непохожи на те образы, что рисуются в Сети»[1]. В той же работе описывается типичная история «сетевого» романа, приведшего к разочарованию: «В конце концов, корреспонденты встречаются, но все рассыпается, как информация на неисправном диске. Ее «лишние пять фунтов» оказываются пятьюдесятью. Его «густые волосы» в действительности выглядят весьма жалкими». Несоответствие образа и реальности схвачено и в карикатурах. В первоклассном ресторане за столиком на двоих сидит изысканная женщина тридцати с лишним лет. Она говорит своему собеседнику: «Мне нравятся Ваши e-mail-сообщения, но мне казалось, что Вы старше». А ее компаньон – маленький мальчик[2].

При личном общении внешность собеседника, его лексикон, грамматика, лингвистические особенности разговора (включая тон и акценты) и невербальные признаки обычно определяют результат первоначального восприятия человека[3]. В киберпространстве многие из этих индикаторов либо вообще отсутствуют, либо едва заметны. Их немногочисленность влечет за собой возникновение, по крайней мере, двух вопросов: каким образом - при полном отсутствии зрительных и слуховых ориентиров - участники «текстового» общения в СМС составляют представление друг о друге, и как эти online-представления соотносятся с жизненной offline-реальностью. Этим вопросам был посвящен целый ряд работ[4]. К сожалению, в них мало внимания уделялось определению исходных посылок, категорий и норм, лежащих в основе построения когнитивных моделей, от которых и зависит складывание образа. Так же недостаточно разработан вопрос о соотношении образа и реальности.

Для изучения того, какие когнитивные модели задействованы при формировании представлений в киберпространстве, и для ответа на вопрос, как эти модели определяют соответствие online-образа и offline-реальности, в данной статье используется теория прототипов. Как разные модели способствуют различной интерпретации одного и того же сообщения? Хотя такая проблема ставилась исследователями, она пока не получила должного освещения. К примеру, Вальтер описывает методы, которыми пользуются отправители сообщений, чтобы добиться оптимальной самопрезентации, а также способы, посредством которых получатели идеализируют отправителей[5]. С точки зрения отправителя, важной отличительной чертой СМС является возможность конструирования тщательно обдуманного текста, значительно усиливающего саморекламу. Здесь акцент ставится на значении сообщения для отправителя. С точки зрения получателя, СМС благоприятна для идеализации собеседника – теперь смысл сообщения целиком зависит от реципиента. Почти все исследования СМС были сфокусированы на отправителе; значительно меньшее внимание уделялось вопросу интерпретации текста получателем и особенно возможностям различного толкования одного и того же текста. В то время как теория социальной идентичности позволяет изучать развитие социальных связей в СМС, включая формирование позитивных и негативных образов[6], теория прототипов объясняет тот феномен, почему эти образы часто весьма далеки от действительности.

Категории, прототипы и прототипические эффекты

Существуют различные теории категоризации. В «классических» теориях категории имеют четко очерченные границы, и отнесение объекта к той или иной категории определяется необходимыми и достаточными условиями[7]. С этой точки зрения, объекты внутри одной группы обладают некими общими атрибутами. Но наравне с категориями, которые отвечают подобным критериям, встречаются и такие, которые им не соответствуют. Этот факт лишает классические теории универсальности. Рош разработала другой подход к категориям. В своей работе она пишет: «Большинство категорий - если не все - не имеют четких границ»[8]. Вернее, они определяются благодаря отдельным простым случаям, а не при помощи раз и навсегда заданных границ, или необходимых и достаточных признаков для отнесения к ней объекта.

Рош назвала явные случаи принадлежности к той или иной категории «прототипами». Прототип «определяется в соответствии с суждениями людей о том, насколько хорошо какой-либо объект подходит под категорию»[9]. Как отмечает Лакофф, «субъективные оценки того, насколько правильно выбрана категория, к которой решено причислить данный объект… относятся к эффектам»[10]. Все суждения, касающиеся различий между объектами в рамках одной категории, Лакофф описывает как «прототипические эффекты»[11].

Концепция прототипических эффектов имеет непосредственное отношение к несовпадению online-ожидания и offline-реальности. Прототипические эффекты чрезвычайно важны для процесса восприятия. Это связано не только с трудностями идентификации «набора необходимых и достаточных условий, характеризующих все объекты данной категории», но и с тем фактом, что человек оперирует множеством таких категорий; что разные люди пользуются разными категориями; что в рамках целостной системы категорий границы той или иной группы весьма расплывчаты. К примеру, коммивояжера можно отнести как к социальной («PR-тип»), так и к комической («тип комического джокера») категориям[12].

Теория прототипов

Теория прототипов объясняет развитие прототипических эффектов[13]. В основе их происхождения лежат разные причины. Одна из них – несоответствие между классической категорией и ее исходной предпосылкой, первоначальным контекстом. Например, понятие «холостяк» иллюстрирует именно такой источник возникновения прототипических эффектов[14]. Обычно слово «холостяк» связано с неженатым мужчиной: такая точка зрения разделяется обществом, в котором мужчина к определенному возрасту вступает в брак. Тем не менее, существуют обстоятельства, когда такое допущение «не работает», и подобный мужчина уже не попадает в данную категорию в явной форме. Лакофф, среди прочих примеров, упоминал священников, мужчин, состоящих в длительных внебрачных связях, гомосексуалистов[15]. Другая причина –  природа когнитивных моделей (и соответствующих концептов, таких как «сценарий» и «схема»), в которые встроены категории: такие модели рассматриваются как «мировые теории»[16]. Подобные теории приводят к созданию социально сконструированных и культурно модифицируемых предпосылок и знаний[17].

Прототипические эффекты производятся различными когнитивными моделями. Лакофф исследовал несколько таких моделей, в числе которых была и метонимическая. В метонимической модели один из объектов категории используется для понимания всей категории в целом[18]. Социальные стереотипы и образцы – два типа метонимических моделей, которые превалируют при формировании образа в киберпространстве.

Социальный стереотип – это модель, в которой индивидуум или субкатегория репрезентируют всю категорию. Как отмечает Лакофф, «социальные стереотипы обычно осознаются и часто являются предметом публичных дискуссий… и мы часто присваиваем им имена, к примеру, дядя Том, иудейская принцесса и т. д».[19]. Создание стереотипов интересует не только исследователей формирования образа в СМС[20]; оно важно при изучении обычного «некомпьютерного» поведения[21]. Было установлено, что стереотипы могут снижать информационную перегрузку, они также могут действовать в обратном направлении, т.е. обогащать информационно-выхолощенную среду[22], что как раз характерно для большинства «текстовых» СМС.

В процессе личного восприятия образцами (или яркими примерами) нам служат отдельные индивидуумы, с которыми нас сталкивает жизнь, и которые воспринимаются как представители той или иной категории[23]. Эти образцы дают толчок возникновению прототипических эффектов, поскольку у каждого человека свой опыт общения с различными людьми, которые воспринимаются в качестве референтов для той или иной категории. По словам Смита и Медина, «частое общение с новыми людьми-«образцами» может изменить саму концепцию… Точно также, если один человек имеет опыт интенсивных контактов с определенным образцом, а другой – нет, то выработанные в результате концепции могут весьма отличаться»[24].

К другим видам метонимических моделей относятся типические примеры и идеальные типы. Модель «типических примеров» основана на знании особенностей, которые свойственны определенным индивидуумам, выделяемым для идентификации в отдельный класс. Прототипические эффекты возникают, когда человек делает умозаключение о нехарактерном случае, исходя из типического примера[25]. В противоположность первой модель идеальных типов базируется на «абстракциях, которые нельзя отнести ни к типичным, ни к стереотипным»[26]. Как отмечает Лакофф, идеальный муж – это «кормилец, надежный, преданный, сильный, уважаемый, привлекательный», в то время как стереотипный муж - «неуклюжий, скучный, пузатый»[27]. При этом ни то, ни другое не отображает мужа типичного. Идеальные типы наполнены культурным содержанием и часто формируют те стандарты, по которым люди оценивают друг друга. Использование таких идеальных типов приводит к возникновению прототипических эффектов, поскольку существует «асимметрия между идеальными и неидеальными случаями»[28].

Другие исследователи также внесли вклад в развитие теорий ка-тегоризации, подкрепив выводы Лакоффа. Так, Хэмптон отмечает, что «концепции людей основаны на глубинном понимании причинных связей между наблюдаемыми характеристиками», добавляя, что концепции «встроены в более широкий набор взаимосвязанных теоретических структур», в которых подобные характеристики «соединены друг с другом посредством объяснительных, причинных или целенаправленных связей»[29]. Хан и Чатер противопоставляют модели, которые основываются на подобии (прототипы и образцы), «объяснительным теориям», которые «фокусируются на связи между концепцией и нашим знанием, и теориях об окружающем мире»[30]. В приведенном ими обзоре теория относится к «знанию, которое может включать в себя научные принципы, стереотипы и неформальное наблюдение прошлого опыта.., в котором свойства объектов не являются независимыми, и не подвергаются независимой категоризации, но помещаются в пространство взаимосвязанных имманентных отношений, которые организуют и соединяют их»[31]. Они отмечают, что «идеализированные когнитивные модели Лакоффа» несколько по-другому выражают ту же самую идею[32].

Виртуальные сообщества

Я исследовал роль когнитивных моделей в формировании образа на примере «текстового» объектно-ориентированного виртуального сообщества, известного под названием МОО (Mud Object Oriented)[33]. МОО представляет собой программу, которая позволяет множественным пользователям (называемым также участниками или игроками) одновременно обращаться к одной и той же базе данных – и тем самым взаимодействовать в виртуальной среде как в системе реального времени, так и не синхронно. Сама среда обычно характеризуется некоторыми пространственными и архитектурными метафорами. База данных включает в себя «комнаты», входы и выходы, другие объекты, и пользователи могут манипулировать ими и изменять их размеры. Объекты, в число которых входят и сами игроки, представляют собой дискретные единицы. Каждому объекту присущ ряд постоянных свойств, благодаря которым сохраняются сведения об объекте, и команд, которые определяют и осуществляют его поведение.

В дополнение к созданию и программированию объектов, игроки могут взаимодействовать друг с другом. Они «разговаривают», набирая на клавиатуре определенную команду, – и на экране их мониторов появляется сообщение. К примеру, если игрок с именем Башня набирает «говорю «Привет», то он увидит на мониторе: «Вы говорите «Привет», а остальные участники игры: «Башня говорит «Привет». Игроки могут также «действовать» или проявлять свои эмоции, набирая команду или сообщение. Например, если Башня печатает «прыгаю через поток», то на экране появится текст «Башня прыгает через поток». Наряду с коммуникацией в реальном времени, МОО-игроки могут взаимодействовать друг с другом при помощи асинхронных посланий, аналогичным прочим сообщениям в киберпространстве. Они могут отправлять и получать МОО-mail, эквивалент e-mail, участвовать в специальных сетевых новостных группах по интересам или, при помощи МОО-mail пользоваться списками рассылки информации.

Текстуальные и паралингвистические ключи виртуальных сообществ

В пределах «текстовых» виртуальных сообществ те единственные подсказки, что помогают воссоздать образ собеседника, сводятся к игровым именам участников, их самоописаниям и их дискурсу. Кертис отмечал, что имена в основном берутся «из мифов, фэнтэзи или другой литературы, строятся на основе общеупотребимых слов, названий животных и объектов повседневной жизни, имеющих репрезентативные коннотации»[34]. Другие исследователи отмечают важную роль «лингвистического стиля»[35], включающего в себя «языковую интенсивность, вербальную непосредственность и лексическое разнообразие»[36]. В дополнение к выбираемым словам, на способы представления образов также влияют и паралингвистические указатели. Они включают в себя «типографические отметки и прочие текстовые особенности», состоящие из сочетания заглавных и строчных букв, знаков восклицания, намеренных ошибок и схематических изображений человеческого лица[37]. Примером последних являются разнообразные «смайлики».

Каждый из этих указателей может «приучить» к некоторому киберпростанственному образу. К примеру, игрок с псевдонимом «Башня» представляется высоким человеком, особенно если Башня описывает себя так: «Стальная балка и окрашенное стеклянное покрытие. Случается, покачивается на ветру». Тот, кто говорит о системе одностороннего кругового движения (roundabouts) и называет грузовик «lorry», вполне может быть англичанином; человек, заявляющий, что он проводит все дни в библиотеке, вероятно, окажется студентом. Более того, при первой «записи» собеседника в определенную категорию могут быть сделаны и дальнейшие выводы: высокий человек будет представляться тощим; англичанин, возможно, будет предпочитать подогретое пиво; студент наденет очки. Правда, различные люди могут наделять данную категорию различными атрибутами, т. к. «англичанин» одного вполне может отличаться от «англичанина» другого.

Методы исследования

Для того, чтобы понять, каким образом участники виртуальных сообществ, имея в своем распоряжении лишь online-информацию, воображают себе реальный облик и манеры своего собеседника, были проведены исследования в четырех различных виртуальных сообществах. Размеры МОО-сообществ варьировались в зависимости от числа участников, среднее количество которых изменялось от дюжины до двухсот.

Данные были получены от двух групп информантов. В первую группу входили МОО-игроки, которых я лично интервьюировал в Сети. Для того, чтобы рекрутировать участников исследования, я послал следующее сооб-щение в список рассылки каждого из четырех МОО-сообществ, которые рассматривались в качестве сайтов для «полевой работы»:

«Для того, чтобы исследовать вопросы создания образа собеседника у МОО-участников (и других пользователей СМС), мне нужно побеседовать с людьми, которым удалось встретиться со своими MOO-партнерами в реальной жизни. Особенно меня интересует соответствие (или несоответствие) представлений, сформированных в процессе МОО-общения, реальности. Оправдывают ли люди Ваши ожидания? Если нет, то почему? Как именно различаются сетевые и реальные характеристики человека? Если Вам это интересно, и Вы готовы поговорить со мной, ответьте мне».

В течение двух недель откликнулось пятнадцать человек. С каждым из этих волонтеров я провел интервью длительностью от часа и более. Я сообщил им, что занимаюсь социальной антропологией, и объяснил сущность исследования. Я попросил их припомнить, как они представляли себе своих собеседников до того, как встретились с ними лично (и до того, как они увидели фотографии, если у них была такая возможность). Также я попросил описать – уже на базе личного опыта – внешность и манеры их новых знакомых. Эти информанты описали 36 людей, встреченных как в Сети, так и в жизни.

Вторая группа информантов состояла из 23 студентов, специализирующихся на вопросах социальных отношений в киберпространстве. Они, наблюдая и взаимодействуя с представителями четырех «полевых» сайтов, сформировали образ 27 МОО-игроков. Эти 27 человек были выбраны из списка в 35 человек, которые (как я установил в ходе предварительной обработки) разместили свои фотографии на различных web-страницах. Студентам не были предоставлены адреса этих фотографий в Интернете, кроме того, они получили инструкцию не предпринимать подобных поисков. В приложение к списку МОО-участников, поместивших в сети свои фотографии, студенты получили следующие указания:

«Опишите, как вы представляете себе трех (из имеющихся в списке) виртуальных собеседников: внешность, манеры, и прочие личностные характеристики, которые приходят вам в голову. Проанализируйте ход ваших мыслей, концентрируясь на глубинных причинах вашей интерпретации. Опирайтесь в ваших умозаключениях на их имена, самопрезентацию, манеру разговора и взаимодействия с вами и другими МОО-участниками, и на любую другую информацию, доступную в Сети – на все, кроме фотографий».

После того, как студенты записали свои впечатления, им были предъявлены online-фотографии. Все 38 информантов (15 которых интервьюировал я лично, и 23 студента) сформировали образ 63 индивидуумов. Из 27 МОО-игроков, описанных студентами, 15 были описаны более чем одним человеком, тем самым, предоставив возможность сравнения различного восприятия одного и того же субъекта разными людьми. Таким образом, полевые данные включали:

-       online-образы, сформированные МОО-участниками при первом знакомстве в Cети друг с другом, и их корректировку при последовавшей затем личной встрече с собеседником;

-       образы МОО-игроков, сложившиеся у студентов при наблюдении за ними в Интернете до предъявления им фотографий, и описания этих изображений.

Кроме того, я лично проинтервьюировал нескольких МОО-игроков, с которыми работали студенты, получив материалы, которые подтвердили и дополнили данные об этих людях.

Прототипы и создание образов

Участники виртуальных сообществ часто строят образы своих собеседников, исходя из имеющихся стереотипов. Часто стереотипы им подсказывают используемые псевдонимы. К примеру, одна девушка так описала процесс формирования образа трех МОО-игроков:

ДжошСэмБоб (JoshSamBob’s) ассоциируется с белым, проживающим в южных штатах. Он вполне соответствует моему представлению о сынке богатых родителей. Рост – около шести футов, среднего сложения, блондин с голубыми глазами и узким ртом. Скрупулезен в выборе одежды и выглядит весьма опрятно. Он непоседа, и поэтому более уместно представить его занимающимся спортом, чем сидящим на лекции или в библиотеке. Он любит шумные забавы и всегда в центре событий.

 

демон (demon)- небольшого роста, темные волосы коротко пострижены, носит темную (но не всегда черную) одежду. У меня нет четкого представления о «демоническом» облике, но, тем не менее, демоны обладают явно не лучшей репутацией. Поскольку у меня не было никакого более основательного описания, в моем сознании возник образ маленького, темного облачка с человеческими очертаниями. Таким образом, я представила себе нечто небольшое и мрачное, причем это впечатление подкреплялось использованием строчных букв псевдонима. 

 

тимбервулф (timberwolf) (лесной волк) – широкоплечий мужчина, который надевает фланелевые рубашки с засученными рукавами и предпочитает проводить время на свежем воздухе. Он носит очки в золотой оправе; его непослушные темные волосы начинают седеть. Он откуда-то с тихоокеанского запада – отсюда, видимо, и фланелевые рубашки, и этакий образ псевдо-дровосека. Седина и очки вполне ассоциируются с профессорским званием. Золотая оправа явно должна была хоть как-то отразиться в выборе псевдонима, и отсутствие хотя бы намека на это и нежелание отобразить свое имя заглавными буквами придают образу тимбервулфа оттенок скрытой элегантности.

Следующая информантка составила впечатление о собеседнике как о сказочном герое. Основываясь на его манере разговора, она наделила его образ красивыми и тонкими чертами; в действительности, он оказался более грубым. По ее словам, «мой стереотип красоты - нечто эфемерное. В каком-то смысле, я, должно быть, вообразила его Прекрасным Принцем».

МОО-участники, представляя друг друга, часто обращаются к известным образцам. Некоторые составляют online-образы собеседников на основе своих реальных впечатлений от знакомых людей.

Хлоя: «Я представила его шотландцем… Среднего роста, худощавого, с песочными волосами».

Исследователь: «Что привело Вас к таким выводам»?

Хлоя: «Он сказал мне, что он – шотландец»

Исследователь: «А как насчет роста, веса, цвета волос?»

Хлоя: «Думаю, я вообразила, что он принадлежит к той «шотландской группе», с представителями которой я знакома».

Исследователь: «А что Вы можете сказать о его голосе?»

Хлоя: «Мне представилось, что он похож на голос моей подруги – она из Эдинбурга».

Другой мужчина пишет:

«Всегда, когда мне кажется, что я достаточно узнал об особенностях того или иного МОО-игрока, чтобы сформировать его образ, я проецирую их на человека, которого знаю лично. Может быть, даже на нескольких. Когда я впервые попробовал этот метод, стилистика поведения одного моего МОО-партнера – особенно манера его полемики – потрясающе напоминала стиль моего коллеги. Когда я читал сообщения этого собеседника, я явственно представлял моего коллегу, сидящего на стуле, уставившись в экран, прищурив глаза, печатающего на клавиатуре и так далее».

Тот образ, который составила себе одна женщина о мужчине, с которым она собирается встретиться лично после знакомства в Сети, основан на ее предыдущем опыте общения с мужчинами:

«Я подумала, что он должен быть невысокого роста. Никогда раньше не общалась с высокими мужчинами. Также он должен быть чисто выбрит. Прежде я имела дело именно с такими мужчинами. Мой собеседник описал себя как высокого человека, но я не могу себе это вообразить».

Другая информантка прокомментировала способы представления роста своих собеседников так:

Найтфол: «Он был выше, чем мне показалось».

Исследователь: «Что заставило Вас преуменьшить его рост?»

Найтфол: «Не знаю, думаю, рост среднего мужчины - 5 фунтов 10 дюймов».

Исследователь: «А почему Вы так думаете?»

Найтфол: «А потому что и мой отец, и мой муж были такого роста. Видимо, я ожидаю, что все, кто встречается моем пути, должны соответствовать мужчинам, значимым в моей жизни».

Она была последовательна и создавала женские online-образы по той же схеме, что и мужские, наделяя их чертами знакомых женщин.

Исследователь: «Какого Вы роста?»

Найтфол: «5 футов 2 дюйма».

Исследователь: «А когда Вы представляете себе Ваших МОО-собеседниц, их рост имеет ту же отметку?»

Найтфол: «Около 5 футов 5 дюймов»

Исследователь: «А почему Вы «дарите» им эти дополнительные дюймы?»

Найтфол: «Наверное, потому что большинство моих знакомых женщин именно такого роста».

Для формирования образа собеседника также привлекается информация, которую поставляют типичные примеры и идеальные типы. Одна американка сообщила, что она всегда видит своего виртуального собеседника белокожим: «Я почти всегда полагаю, что мой партнер – белый, и даже тогда, когда сообщается обратное, мне так трудно себе это представить». Также она воображает людей стройными, что является для нее некоей идеальной характеристикой: «Мне кажется, нам свойственно представлять себе понравившихся нам людей в привлекательном виде; это, обычно, в рамках нашей культуры ассоциируется с худобой».

Образы и реальность

Для большинства информантов реальные offline-черты собеседников не соответствовали их сетевому online-образу.

Манера разговора – первое, на что наталкивались участники общения и где обнаруживались расхождения. Одна женщина так охарактеризовала разрыв между online-восприятием и реальным впечатлением от ее собеседника:

«Мистери оказался не вполне таким, как я думала. В реальности он более тихий, чем мне представлялось. В Сети он более разговорчив. Он даже двигается не так, как я себе представляла. Он более устойчивый, менее подвижный».

В отличие от реального общения, где значение «молчания» может быть проинтерпретировано с помощью невербальных знаков (выражения лица, позы, жеста, близости), «задержка ответа» в СМС может явиться причиной возникновения неоднозначности и тревоги[38]. Отсутствие вербального ответа в данном случае может быть расценено как согласие, несогласие или же индифферентность. Оно может свидетельствовать о технической неисправности компьютера или о перегрузке Сети. Участники пытаются устранить эту неопределенность, продолжая оправлять свои сообщения, которые сигнализируют об их присутствии и их «включенности» в диалог.

С другой стороны, некоторые информанты говорят о краткости сетевых online-реплик, порой находящихся в диспропорции с реальной (off-line) экспансивностью их носителей. К примеру, так описывается очередное расхождение между online- и offline- общением:

Буфорд: «Кардинал удивил меня; он мягче и нежнее, чем мне казалось».

Исследователь: «А почему Вы ожидали другого»?

Буфорд: «В Сети он лаконичен. Поскольку в основном я задавал ему идиотские вопросы (о том, как что-то сделать в системе), то чувствовал, что раздражаю его (или он заставлял меня почувствовать, что я раздражаю его), хотя такие проявления всего лишь навсего отражают его стиль online-общения. Он всегда отвечал, но иногда очень кратко… например, «используй помощь» (для поиска специфического объекта или команды)».

 Несоответствие ожидаемого и действительного объясняется также специфическими особенностями киберпространства. Обмен репликами в СМС требует в 4-5 раз больше времени, чем при личном общении и участники МОО-общения, особенно искушенные пользователи пытаются поддерживать поток общения в быстром темпе, выражаясь кратко и сжато. Другая причина может заключаться в том, что партнеры сетевого общения одновременно решают несколько задач (работают с несколькими компьютерными приложениями или параллельно занимаются какими-то реальными делами), пытаясь распределить свое время и внимание, отвечая сетевому собеседнику быстро и нерегулярно.

Вторым камнем преткновения на пути представления адекватного образа является физический облик собеседника. К примеру, один из информантов признается:

 «У меня не было ни малейшего представления о облике Кати. Из ее описания у меня сложилось впечатление о ней как о весьма упитанной хакерше, но когда мы встретились, я обнаружил, что она очень привлекательна. Нормальная фигура, хорошие волосы – ничего от стереотипного программиста».

О другой женщине он говорит:

«Она абсолютно не отвечала моему представлению. Ее описание содержало упоминание массы длинных волос – я, собственно, и ожидал их увидеть. Но у нее отнюдь не было роскошных локонов до пят. Она более сухощава, чем мне казалось, в ее фигуре и манерах присутствует что-то мужское. Я вовсе не представлял себе подобную «мужественность. Ни о чем подобном не упоминалось».

Другая женщина значительно преувеличивает все положительные качества своих сетевых собеседников. Такое несоответствие реальности основано частично на их многословности, а частично – на отсутствии действенной проверки. Поскольку у нее нет опровергающих доказательств, она с помощью воображения заполняет имеющиеся пробелы восприятия несуществующими деталями, и не видит в этом никакого дефекта:

«В МОО-сообществах все кажется большим, чем в жизни. Можно просто удивляться, что в обычной ситуации люди выглядят весьма обыкновенно. Здесь же они предстают перед вами более остроумными, забавными, умными и сексуальными, чем в реальности. Собственно, такой образ и создается, но при личной встрече вдруг выясняется, что Ваш собеседник застенчив или что-то там еще. Мой приятель рассказал мне, что он был разочарован, когда начал встречаться со своими МОО-собеседниками. Они казались ему полуфабрикатами».

Один из студентов воспроизвел образ женщины, встреченной им в Сети, в котором сочетались типичные примеры, стереотипы и образцы. Вот его описание:

«Мне показалось, что Малайка учится на первых курсах колледжа. Это следовало из того, что она сказала о своих родителях: «они разрешили мне поехать в Канаду». (Никто не держит своих 24-летних чад дома под дулом пистолета, насколько мне известно). Другая ее фраза заставила меня считать ее лесбиянкой, и я представил себе короткую гриву белокурых волос и кожаную одежду. Мое представление основывалось на факте знакомства с двумя лесбиянками, а обе они были блондинками. В дополнение к этому, сработали стереотипы – при слове «лесбиянка» в моих мыслях всплыл образ короткой стрижки. Поскольку у меня не было никакой информации для подтверждения правильности моего заключения, - я вывел для себя некий «усредненный» облик, который можно встретить повсюду.  Другими словами, она не была ни слишком худой, ни слишком толстой, ни слишком высокой, ни слишком приземистой, без лишнего пирсинга. Я наделил ее глубоким голосом, который тоже следовал из известных мне стереотипов; высокий голос не соответствует образу лесбиянки (и тем двум, что я знал лично)».

Из дальнейшей информации и фотографии, помещенной на web- странице, следует, что девушке около двадцати лет, и что она – изящная брюнетка с длинными волосами.

Сообщения, модели и смыслы

Смысл сообщения (или подсказки) формируется на основе той модели, в терминах которой оно интерпретируется. Способы различного толкования текста иллюстрируются на примере анализа одного и того же сообщения различными информантами. Ниже приведены два случая. Несколько студентов описали двух МОО-участников с именами «элдон» и «Мелон» («Дыня»). Я приведу их псевдонимы и описания, а затем предоставлю варианты их реконструкции различными информантами. Образы формировались с привлечением комбинации метонимических моделей и «мировых теорий».

Случай 1. У элдона несколько псевдонимов, включая nardil, squat (сидящий на корточках), amh, м-р Райт, purr-fessur, zoloft, mattress meat (тюфяк мяса), alson, ghoti-wife, beer bottle (бутылка пива) и morphtiend. Его описание выглядит так: «элдон – это метафизический бродяга, заведующий камерой хранения аэропорта для эмоционально-избранных. Интересуется техникой, динамикой групп, философией, литературой и финансами. У него грязь под ногтями от усиленных занятий в саду. Элдон начинает изучать МОО-программирование».

Шесть информантов привели следующие описания образа элдона.

1.             Показательно, что элдон использует как псевдоним свое реальное имя. Большинство людей приветствуют творческую свободу, связывая ее с созданием своего нового имени, но элдон удовлетворился тем, что оставил свое собственное. Это заставляет меня судить о нем как о зажатой, довольно скучной и нетворческой персоне. Утрам он одевает то, что попадется под руку и мельком смотрит в зеркало перед уходом из дома. Самоописание элдона характеризует его «как метафизического бродягу» – эта фраза служит основанием для того, чтобы представить его с артистической козлиной бородкой и усами. Он не очень молод, потому что его интересы отражают увлечения зрелости (кто из юношей любит торчать в саду?). Похоже, он излишне толст, – судя по количеству времени, которое он проводит в Сети, сидя в кресле. Отталкиваясь от версии стереотипического компьютерного фаната, я представляю себе его отталкивающий вид, лысеющую голову, маленькие пронзительные глазки. Но существует и другой элдон – чувствительный и артистический, который любит копаться в саду, и эти качества восстают против первого стереотипа, облагораживая первоначальный образ элдона и делая его более мягким. Там, где открывается чувствительность и артистичность, появляется улыбка: я вижу, как он широко улыбается.

2.             Я представляю себе элдона как некое сочетание моего отца и моего школьного учителя музыки. М-р Полянский – мой учитель обожал всех учить, и тратил на это массу времени. Элдон в полной степени разделяет это качество. Он познакомил меня с морфингом, научил программированию, подсказал, как искать необходимые параметры, и вообще предоставил мне кучу полезной информации. Поэтому я и решил, что у элдона такой же уникальный, как у м-ра Полянского, нос, и волосы того же цвета. У элдона также много общего с моим отцом. Мой отец любит поучать, и ему очень нравится это занятие. Здесь я вообразил, что элдон – несколько омоложенная версия моего отца – высокого, широкоплечего, смуглого, с темными курчавыми волосами, местами тронутыми сединой, с карими глазами. У элдона – небольшое брюшко, «накопленное» в процессе неподвижной работы. Тем не менее, у него широкие плечи и мускулистые руки, и он любит проводить время со своими детьми - например, ездить с ними на велосипеде. Элдон носит очки – результат многочасового сидения перед монитором. Он одет хорошо, но слегка небрежно.

3.             Само имя «элдон» не сыграло никакой роли в создании его образа. Основное значение имели его разговоры со мной и с другими. Сразу после того, как я вошел в МОО-систему, элдон «помахал» мне. Это оказало на меня впечатление. Почти сразу я понял, что элдон славный малый – очень теплый и компанейский. Дальнейшие наблюдения подтвердили образ «славного малого». Что я понимаю под этим выражением? Знаю, вы можете сказать, что у меня есть некий стереотип. Я не очень представляю, как он сформировался, но, наверное, благодаря осознанию того факта, что где бы я ни встречал «славного малого» (человека чрезвычайно теплого, привлекательного и коммуникабельного), он всегда отвечал определенным характеристикам. Исходя из этого, элдон видится мне высоким, темноволосым, красивым, скорее, худощавым. Сначала я думал, что он – мой ровесник, но потом понял, что он старше – это следовало из его собственных слов. Элдон сообщил мне, что он «на грани развода», и что у него есть дети. Следовательно, я дал ему где-то около сорока пяти. Ведь люди обычно женятся около тридцати, лет пять требуется на то, чтобы завести детей – получается около 35. Прежде чем решиться на развод, проходит еще лет десять. Этот срок вполне достаточен для того, чтобы пережить медовый месяц, окунуться в реальную жизнь и осознать, что ты изменился настолько, что не хочешь больше сохранять брак. Именно поэтому я определил возраст элдона в 45 лет. Я объясняю это комбинацией стереотипа «человека на грани развода» и логической модели, построенной на среднем возрасте разводов.

4.             Имя элдон поразило меня своим английским, может быть, староанглийским звучанием, и поэтому я логически представил его с этаким английским акцентом. Элдон помог мне в программировании, научил меня многим необходимым навыкам и предоставил много другой полезной информации. Поскольку он так стремился помочь и отнюдь не критиковал меня, я представил его заботливым пожилым человеком – таким, каким был мой дедушка. Он всегда был рад помочь и никогда не критиковал, даже если я путал абсолютно все. Я наделил его дедушкиной поредевшей сединой, его коренастым сложением. Кроме того, в моем представлении Элдон должен носить очки, потому что из-за долгого сидения перед компьютером у него просто обязана была развиться близорукость.

5.             У меня не сразу сложился физический образ Элдона, но некоторые его черты я все же себе представил. Его сексуальная терминология свидетельствует о том, что ему где-то под тридцать. Возможно, это связано с «грязной» манерой подачи информации, свойственной тем, кто даже в довольно зрелом возрасте не готов расстаться с юностью и достойно подойти к своему тридцатилетию. В нем нет вычурности (что ассоциируется с точностью его вербализации), но это человек с  вкрадчивым и ускользающим взглядом. У него крепкое телосложение и стильная прическа, но в его облике есть некоторые «шероховатости»: «грязь под ногтями», как отмечено в его описании – вероятно, элдон все же не патологически педантичен. Мне кажется, ему нравится носить яркие цвета типа красного, оранжевого и желтого (если вспомнить его склонность к богохульству и к определенной смелости в выборе выражений).

6.            Имя элдон ничего не говорило мне – фактически, я не имел ни ма-лейшего представления о том, что оно значит. Оно звучало как имя мужчины (возможно, потому, что состоит из комбинации мужских имен Эл и Дон), и поэтому я предположил, что элдон – мужчина (и оказался прав). Когда я появился в Сети, элдон бездельничал - и решил стать «фоном». Я оценил это как попытку пресного юмора (очень похожую на подобные проявления в любой «текстовой» СМС). Затем он начал представляться новичку. Тон его был весьма благожелателен, что меня просто потрясло, потому что в моем предыдущем опыте общения в различных СМС (MOO, IRC, AOL и т.п.) очень редко кто поприветствует «чайника», да еще таким дружеским образом. Обычно на него «наезжают», или - в лучшем случае - игнорируют. Я подумал, что, может, элдон тоже относительный новичок, но позже узнал, что он участвовал в этой МОО-тусовке больше четырех лет. Во всем мире существовал лишь еще один человек, который был так же доброжелателен к новичкам. Его псевдоним - Башня (Tower), и я знал его и в реальной жизни. По этой причине я представил элдона как более молодую версию Башни. Я увидел высокого белокожего человек, возможно, с темно-каштановыми волосами. В соответствии с самопрезентацией элдона, он интересуется техникой, динамикой групп, философией, литературой и финансами. Такое описание показалось мне довольно академичным, и по этой причине я посчитал, что элдон должен носить очки. В конце элдон добавляет про «грязь под ногтями от занятий в саду». Хотя сознательно элдон к этому не стремился, подсознательно слово «грязь» вызвало в моем воображении запятнанную белую рубашку.

Если судить по той информации, которую удалось получить мне из сетевого интервьюирования элдона и из его online-фотографий, ему 39 лет, рост – 5 футов 8 дюймов, вес – 185 фунтов. У него коричневые волосы (начинающие лысеть), светлая борода и карие глаза. Он носит очки. У него широкая улыбка. О выборе своего псевдонима он сообщил следующее: «Я старался не слишком долго думать о выборе псевдонима. Элдон – мое настоящее имя. Время от времени я запускаю в систему что-нибудь другое. Я не наделяю свои имена каким-то особым смыслом. Описание, по-моему, значительно более важно. И если допустить, что вы запросто можете изменить свое имя, - что из этого следует? Что Вы можете более творчески подойти к своему описанию».

 

Случай 2. Мелон (Melon) имеет много псевдонимов, включая melonhead, Lemon, men, Melonardo da Vinci, Melonangelo, Melon, Melonius Thunk, Tallulah Melonhead, Ack!, Mucking Felon, Melon Guest, Ponce de Melon, Muave, Maudlin Melon, Enigmelon, Bugsy Melone, Melooney Toon, Merry Melonies, Venus de Melon, Norma Desmelond, because, Melon Curie, melon, Vitameatavegemelon, Meoncholy Baby, ScArY MeLoN hAiD, m/, Melon Spice, and Hurricane Melon.

Ее описание звучит следующим образом: «Вы не увидите ничего особенного».

1.             Когда я увидел имя Melon, я немедленно представил себе округлые, нежные и сладкие, как дыня, формы. Слово «дыня» имеет также сексуальный и женственный подтекст, связанный с женской грудью. В результате у меня сложился образ пышной соблазнительной женщины, щедрой на сладострастие. Её псевдонимы часто напоминали мне те, что использовала моя 14-летняя сестра, и свидетельствовали о ее игривой незрелости. Эта незрелость коррелировалась в моем представлении с грязными белокурыми волосами в супермодной стрижке (стереотип глупой блондинки). Но, хотя все ее псевдонимы и отличались игривостью, они все же указывали на ее возраст; 14-летний подросток не станет, употреблять выражение Venus de Melon, что более подобает умудренной опытом эксцентричной даме. Также меня поразило то, что один из ее псевдонимов (ScArY MeLoN hAiD) использует комбинацию прописных и строчных букв, общеупотребительных для альтернативных псевдонимов. Такой лингвистический стиль возрождает идеи нонконформизма, демонстрируя стремления личности продемонстрировать альтернативность и разноплановость своих проявлений. У меня сформировался образ взбалмошной дамы, любящей облачаться в скандальные наряды. Мелон держала в руках предметы, которые напоминали мне о маме – желтую розу, цветок, еще одна розу, игрушечного мишку. Кроме того, в одном разговоре Мелон упомянула о «карме». Это прозвучало для меня как отголосок движения «хиппи» 60-х годов и вновь ассоциировалось с моей матерью. Используя личность моей матери как образец хиппи, я спроецировал его на образ Мелон и начал воспринимать ее как броско одетую женщину, сплошь украшенную стекляшками. По стилю МОО-общения Мелон представляется мне живой, белокурой, соблазнительной женщиной со смеющимися ярко накрашенным ртом и постоянной готовностью к флирту. Это привело меня к мысли о том, что Мелон работает секретаршей, потому что все описанные качества явно соответствуют стереотипу секретарши. Она необычайно разговорчива, а поскольку многословные люди обычно жестикулируют во время разговора, я вообразил себе исключительно экспрессивную собеседницу. Ее лингвистический стиль крайне неформален – до такой степени, что иногда она мне казалось полностью необразованной.

2.             Самое первое, что я выделил у Мелон (еще не имея представления о том, мужчина это или женщина), - это имя. Я подметил, что можно произносить его по-разному. Если делать ударение на первом слоге, то оно будет обозначать известный плод. Тем не менее, моим первым побуждением было произнести имя Мелон с ударение на втором слоге – и тогда мне послышалось в нем название итальянского города. Мне это понравилось больше, потому что такое звучание радовало слух. Мое предпочтение определенному произношению имени наложило известный отпечаток на образ самого человека. Название Мелон (город в Италии) звучит очень «художественно» и утонченно – именно такое представление у меня и сложилось. Когда я говорю «художественно», то в основном подразумеваю манеру одеваться. Если Мелон – женщина, то она должна носить свободные блузы и длинные струящиеся платья. Если мужчина, то он должен быть одет в эксцентричные рубашки с пуговицами до низу и тесно-облегающие брюки. В основном, это соответствует моему стереотипу голодающего художника. Я наблюдал за Мелон во время ее диалогов с другими людьми и общался с ней лично (естественно, я скоро понял, что она - женщина). Я сформировал ее образ именно после этих бесед, хотя все еще представлял ее себе особой «художественной» и утонченной. Для начала я решил, что Мелон немного за двадцать – в основном, потому, что я и сам того же возраста. Я склонен наделять таким возрастом всех МОО-игроков (пока не узнаю, сколько им лет на самом деле). Во всяком случае, вскоре я изменил свое мнение о возрасте Мелон – когда она мне сообщила, что любит заниматься садом и цветами. Я немедленно представил ее особой семидесяти лет – и здесь я опирался на образ моей бабушки. Моя 70-летняя старая бабушка – единственный человек на свете, который обожает свой сад и свои цветы, и я сразу же подумал о ней, когда Мелон упомянула о своих пристрастиях. Думаю, Мелон невысокого роста – примерно 5 футов 4 дюйма. Она худощава и имеет узкую кость. Она принадлежит к людям, которые очень нежно пожимают руку.

3.             Упоминание Мелон о ее «экс-муже» привело меня к заключению о том, что она разведенная дама средних лет. Я представил ее в облике невысокой полной женщины с волосами чуть ниже подбородка, в очках, с кривой улыбкой уставшего от жизни человека. Она сидит, слегка ссутулившись, и почти всегда выглядит усталой. Полагаю, что базой для появления такого образа явились мои ранние школьные воспоминания, связанные с водителем школьного автобуса (что в принципе довольно нелепо, потому что этот водитель был отвратительным и отталкивающим человеком, в то время как Мелон была мне достаточно симпатична). Тем не менее, оба они поразили меня как образцы усталых людей среднего возраста - Мелон лишь удавалось нести свою усталость с несколько большей грациозностью и юмором. Как только Мелон появилась в МОО-игре, в Сети сразу же разгорелись дискуссии относительно того, на кого же она похожа. Кто-то описал ее как «Персидскую Кэйт Уинслетт». Тогда я вообразил себе темнокожую даму с круглым лицом, большими карими глазами и волнистыми коричневыми волосами. Полные губы приоткрыты в широкой улыбке, демонстрируя зубы потрясающей белизны. Она полная (но не толстая). Любит носить яркие цвета вроде красного и зеленого (такие цвета носят в Персии? – опять стереотип).

4.            Мелон –сложный характер. Судя по ее ремаркам, ее сильно «побило» в реальной жизни. Описание ее минимально: неясно, правда, относится ли слово «ничего» к Мелон как к МОО-участнику или к Мелон как реальной женщине (или к тому и другому), является ли это констатацией ее виртуального существования или депрессивной самооценкой, или же ей кажется, что характерологические имена более интересны и ассоциативны, чем само описание. Разнообразные псевдонимы Мелон с их противоречимыми инверсиями (Melonius Thunk, Muckung Felon), культурными реминисценциями (Melonardo da Vinci, Melonangelo) и ее изобретательность обнаруживают быстрый ум и острое чувство юмора, что заставляет меня думать о ней как об особе со сверкающими глазами и яркой улыбкой. Её порой непристойные комментарии предполагают большую жажду жизни, несмотря на имеющиеся проблемы. Я представляю реальную Мелон такой же живой, какой она предстает в своих шуточках. Вероятно, она очень гибкая. Скорее всего, ее внутреннее содержание столь же богато и разнообразно, сколь экспансивен и выразителен ее язык. Рост ее – около 5 футов 8 дюймов. Не знаю, откуда она родом – из Средней или южной Европы – наличие «экс-мужа» предполагает первое, имя дочери -второе, но в любом случае у нее темные волосы и темные глаза. Если принять во внимание возраст дочери, то Мелон должно быть около 40 лет. Короче говоря, она видится мне весьма привлекательной женщиной.

В реальности, что следует из фотографий Мелон и интервью с ней, Мелон - 40 лет и она - художница. С фотографий на нас смотрит темноволосая женщина с глубокими коричневыми глазами, с широкой и яркой улыбкой. А вот что Мелон сама сообщила мне о себе:

«Рост 5 футов 9 дюймов, размер 12. Голова несколько больше нормы (можно сказать, подходит под все шляпы). Уши проколоты в трех местах, но со вкусом. Волосы темно-коричневые. В данный момент цвета киновари. Зачесываю наверх. Да, очки, но надеваю линзы, когда иду куда-нибудь, где надо «выглядеть». Те, кто меня знают, никогда не устают повторять, что в очках я «выгляжу весьма интеллектуально». Мне всегда интересно, как я выгляжу без них. Кожа начинает терять свою юношескую упругость, но лицо пока еще в порядке. Я упоминала, что высокого роста. Я статная; и на самом деле я позировала для статуи Справедливости. Во всяком случае, я горжусь этим, и моими пышными формами тоже. Я размахиваю руками и у меня очень живое лицо. Когда я была моложе, я пробовала играть в театре, хорошо танцевала, занималась спортом. Имя Мелон придумал мне один приятель, который вел краткие курсы, когда я начала заниматься МОО-общением. Так что в моей истории нет ничего выдающегося. Мне нравится мое имя, поскольку оно может обозначать сотню различных вещей».

Заключение

Хотя проведенные исследования подчеркнули трудности формирования адекватного образа собеседника в СМС, тем не менее, участники «текстовых» виртуальных сообществ киберпространства все же представляют себе друг друга. Возникающие образы основываются не только на каких- либо явных подсказках, но также на концептуальных категориях и когнитивных моделях, которые используются для интерпретации этих подсказок. Возникновению несоответствий между online-образом и offline-реальностью способствуют прототипические эффекты, связанные с различными познавательными моделями, некоторые из которых были упомянуты в более ранних работах, посвященных СМС[39]. Более того, сами модели и категории различны для разных индивидуумов, что еще больше «разводит» online-представление и offline-реальность. Теория прототипов значительно углубила выводы, сформулированные моделями социальной идентичности, применяемыми для обработки информации в СМС[40].

Различия в способах создания online-образа, в стереотипах, образцах и прочих теоретически-подкрепленных представлениях о мире, на которых они основаны, свидетельствуют о том, что указатель или подсказка в тексте наделяется смыслами в рамках той или иной когнитивной модели или контекста, в котором она рассматривается. Когда участники интерактивного взаимодействия пользуются различными концептуальными подходами, одному и тому же сообщению может приписываться разный смысл. Безусловно, такой феномен свойственен не только киберпространству. Гирц описал сценарий такого взаимодействия как «смешение языков»[41]. Этот факт отмечался и при изучении вопросов этнического и расового недопонимания, и на материале недоразумений, возникающих между мужчинами и женщинами[42]. Якобсон и Циглер проанализировали проблему недоверия между «учеными» и «обывателями»[43]. Те парадигмы, которые используются для понимания offline-поведения в реальной жизни - включая теорию прототипов и модели «мировых теорий» - вполне могут применяться для объяснения online-поведения, причем изучение одного может внести свой вклад в изучение другого.

Сформулированные выводы поднимают целый ряд вопросов, адресованных будущим исследователям. Важно продолжить дальнейшее изучение вариаций содержания категорий и когнитивных моделей. Интерпретативные рамки различных групп должны сильно отличаться между собой, как и предполагает теория социальной идентичности[44]. Их изучение может более полно объяснить, как действуют когнитивные модели, используемые как при online-, так и offline- типах коммуникации, и пролить свет на причины взаимного непонимания людей.

Также необходимо уделить внимание тем факторам, которые воздействуют на точность формирования впечатления в «текстовых» СМС. Хотя метонимическая и другие когнитивные модели вносят ощутимый вклад в процесс искажения восприятия, все же существуют другие моменты, в частности, индивидуализация информации, которая может заложить основу для соответствия ожидаемого и действительного[45]. Коррелирует ли количество такой индивидуализированной информации с длительностью online-общения и, соответственно, с ясностью и точностью формируемого образа? Некоторые данные свидетельствуют против этого. Так, Рейд в своих примерах описывает одну пару, которая провела в MOO-среде несколько месяцев, прежде чем решила встретиться лично. Вот мнение женщины: «Он совсем не оправдал моих ожиданий, особенно во внешнем виде»[46]. В тех интервью, что я проводил лично, информанты сообщали мне, что порой их online-общение тянулось годами, и все равно при личной встрече они бывали обескуражены реальным обликом своего партнера. У меня не было возможности произвести выборку моих информантов по длительности их online-общения и по количеству и качеству информации, которую они сообщали друг другу, поэтому мне представляется, что дальнейшие исследования должны быть посвящены этому столь распространенному феномену виртуальных сообществ.

Наконец, отметим роль социального контекста, активизирующего категории, в соответствии с которыми и производится процесс интерпретации[47]. Исходные посылки МОО-участников в отношении МОО-среды (как рода виртуального сообщества) определяют те способы, с помощью которых они интерпретируют сигналы друг друга. К примеру, некоторые воспринимают весь online-опыт как фикцию и относятся ко всему, что происходит в МОО-игре, несерьезно. Другие же, наоборот, считают, что все, произнесенное в online, столь же реально, как и в настоящей жизни. Некоторые уверены, что их партнеры искажают не только пол, но и все прочие персональные характеристики; другие пребывают в твердом убеждении, что их собеседники полностью подобны им самим и имеют тот же пол, расу и социо-экономический статус. В том виртуальном сообществе, которое мы выбрали для изучения, формирование образа напрямую связано как с выбором псевдонима и описанием своего виртуального характера, так и с содержанием посылаемых сообщений. Как протекают рассмотренные процессы в других разновидностях СМС – таких, как e-mail и сетевые конференции, где вовсе необязательно обзаводиться псевдонимом и где можно использовать некие цифровые характеристики? Ответы на эти вопросы ждут своего сравнительного анализа в рамках различных моделей СМС.